Жорес Алферов:
"МЫ ДОЛЖНЫ ВИНИТЬ САМИХ СЕБЯ"
"Литературная газета", № 39,
26 сентября — 2 октября 2001 г.
(в сокращении).
Знаменитый ученый, Нобелевский лауреат Жорес АЛФЕРОВ принял
участие в дискуссии, организованной "Литературной газетой", об
итогах последнего десятилетия.
Думается, читателям "Науки в Сибири" будет интересно
познакомиться с размышлениями академика о том, что происходит с
нашей страной и почему.
На вопрос о том, что именно с нами произошло за эти годы, недавно
ответил английский экономический журналист Пол Хлебников в книге
"Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления
России". Цитирую по свежему русскоязычному изданию: "Превращение
России из мировой сверхдержавы в нищую страну — одно из самых
любопытных событий в истории человечества. Это крушение произошло
в мирное время за несколько лет. По темпам и масштабу этот крах
не имеет в мировой истории прецедентов".
В его объемном, хорошо документированном исследовании заслуживают
внимания две таблички, в которых сравниваются колонки цифр.
Первая таблица приводит к убийственному выводу: шесть
промышленных гигантов ("Газпром", РАО "ЕЭС", "Лукойл",
"Ростелеком", "Юганскнефтегаз", "Сургутнефтегаз") были распроданы
на ваучерных аукционах в 20 раз дешевле их рыночной стоимости.
Вторая свидетельствует о том, что чистым надувательством были и
последующие залоговые аукционы, в частности, по продаже акций
нефтяных компаний — их стоимость на рынке была в 18–26 раз выше
уже через полтора года.
В героях этой эпопеи не один Березовский. (Мне, кстати, не
доставляет большого удовольствия, что он состоит в нашей
академии. И знаете, по какой специальности? "Исследование
операций и принятие решений". Это результат выборов 1991 года,
единственных, когда определить новых членов академии доверили
выборщикам.) Высвечиваются такие фигуры, как Чубайс, Кох,
Гусинский, Ясин... Журналиста поражает, что многие из ельцинского
правительства говорили о своей стране с таким хладнокровием и
отстраненностью, что можно было подумать — речь идет о чужом
государстве. <...>
Понимаете? Тогдашний министр экономики сожалеет, что Россия
обошлась без оккупационных властей и ее промышленность еще не до
конца разрушена! Разумеется, можно говорить на западный манер "в
этой стране" и вполне искренне желать ей добра. Но когда
американец говорит о своей стране "this country", это означает "в
нашей стране", а наши реформаторы буквально переводили с
английского на русский, не понимая, что при этом меняется смысл.
Я бы сказал, они и конспекты реформ механически переводили с
английского.
В период 1989–1991 годов быстро нарастал экономический кризис.
Именно в то время появились пустые полки в Москве и в Ленинграде,
чего в наших столицах не было все послевоенные годы. Принято
говорить о перекосах в экономике. Да и у промышленности, и у
науки был заметный, иногда неоправданно раздутый военный флюс. Но
при этом в стране была построена мощная индустрия, имелся ряд
серьезных технологических прорывов, разработок, которые
используются по сей день. Был создан огромный научно-технический
потенциал, особенно в области естественных наук — физики, химии.
Биология начала бурно развиваться после известного печального
периода. Более того, в стране был средний класс, о необходимости
создания которого так любят рассуждать реформаторы, — научные
работники, учителя, врачи, инженеры, квалифицированные рабочие,
агрономы. Это часть общества, которая реально создает все его
богатства. Наверное, на нее и нужно было делать основную ставку,
развивая народное хозяйство, а не гнаться за мифами об
"эффективном собственнике".
Ведь это же миф, что форма собственности порождает эффективную
экономику, — зависимость тут вторична. Собственник является
эффективным в экономическом плане, как правило, в малом и среднем
бизнесе. Наверное, стоило провести приватизацию в сфере торговли,
обслуживания, малого бизнеса, но приватизацию совершенно честную:
есть у тебя деньги — покупай, нет — работай, накапливай. Миф,
что общее - это ничье. Подавляющее большинство граждан как на
Западе, так теперь и в России - это наемные работники. Разве с
появлением у нас крупных собственников, так называемых олигархов,
экономика стала развиваться? Разве компании, которыми завладели
Березовский, Потанин, Ходорковский, стали работать эффективнее,
чем когда они были государственными? Нет и еще раз нет.
Обобществление собственности в индустрии, в наукоемких отраслях
происходило во всем мире, но пионером был Советский Союз. И точно
так же мы забежали вперед, создавая отраслевое управление
экономикой на основе профильных министерств. Каждое в принципе
было эквивалентом транснациональной компании, в рамках которой
могла развиваться наука от фундаментальной до прикладной. То есть
наука была востребована экономикой. В старых структурах
происходили эволюционные изменения: появились государственные
концерны "Технохим" и "Энергомаш", в системе профильных
министерств возникли крупные научно-производственные объединения.
Зачем же было все это крушить?
С моей точки зрения, популяция молодых реформаторов вольно или
невольно решала прежде всего политическую задачу — ликвидировать
Советский Союз и советскую власть. Но даже если отвлечься от
политики в пользу любимой реформаторами экономики, то нельзя не
видеть: ликвидация СССР сразу отбросила страну в экономическом
отношении на десятилетия назад. Это реальность, остальное —
мифы. Как они нам внушали: надо пройти стадию накопления
капитала. Горько и смешно, что в конце XX века из-за пристрастия
к каким-то мифам Россия должна погружаться в пучину дикого,
бандитского капитализма. <...>
Бывший средний класс — миллионы инженеров, научных сотрудников,
заводских специалистов лишились привычной сферы деятельности,
превратились в челноков, занялись мелким бизнесом и спекуляцией с
одной целью: свести концы с концами. В России резко выросла
смертность, и не по демографическим причинам, как нам пытались
внушить, а вследствие реформ и сокращения срока жизни. Таким
образом, обвинение Ельцина в геноциде русского народа в рамках
импичмента было абсолютно справедливым. Мало того, что россиян
стало меньше, — ухудшилось качество населения (что характерно и
для американцев, правда, в гораздо меньшей степени), имея в виду
круг интересов, творческий потенциал, креативные способности.
Всеобщий меркантилизм разъедает души людей. Для десятков
миллионов людей главной стала проблема выживания, какого-то
животного существования. Поистине удручающий итог...
Похоронка для страны
Когда перед импичментом в Думе обсуждался вопрос о развале СССР,
то защитники Ельцина говорили, что СССР и так уже был развалиной,
неизбежное все равно бы свершилось. Да, ситуация была тяжелой, но
простите, почему вы считали нужным ускорять этот процесс, а не
бороться за сохранение Союза? Был же референдум 17 марта 1991
года, когда 76 процентов населения страны высказалось за
сохранение Союза. Нам внушалась мысль о том, что, избавившись от
остальных республик, Россия будет жить лучше. Из чего это
следовало? Кто выиграл от того, что нас разрезали? Появление
новых независимых государств обернулось бедой для десятков
миллионов наших соотечественников.
Американские советники работали в аппаратах Гайдара и Чубайса.
Администрация Клинтона была в тесном контакте с ельцинской и,
безусловно, поддерживала ее. Реформаторы пытались привить
американскую экономическую модель на российской почве. Взаимная
тяга наших народов имеет многолетнюю историю, у нас много общего
в ментальности, но мы — разные... И все же, что бы ни предлагали
и ни делали американцы, мы должны винить сами себя. Решения
принимались нашим руководством и поддерживались населением на
референдумах путем опросов. Возможно, это провоцировалось,
фальсифицировалось, но опять же нами самими.
Вместе с тем американская общественность уже приходит к
пониманию, что "ликвидационная политика" администраций Рейгана и
Буша-старшего в отношении СССР была ошибочной. Они радовались
Беловежским соглашениям, поскольку избавлялись от очень сильного
соперника. Но пройдут годы, и политическое руководство США тоже
поймет, что для Америки и для планеты в целом разрушение
Советского Союза было весьма нежелательным как долгосрочный
дестабилизирующий фактор. Что сохранить единый Советский Союз как
державу с крепнущей демократией и развивающейся экономикой было в
интересах не только нашего населения, но и народов мира.
Либерализм поневоле
Своих взглядов я никогда не скрывал. Считал и считаю лозунг "от
каждого по способностям — каждому по труду" воплощением
социальной справедливости. Что такое социалистическая идеология в
конечном счете? Это социальные гарантии для населения: бесплатное
образование и медицина, достойные пенсии, льготы и блага в
коммунальном обслуживании. А происходящее сегодня толкает меня
стать либералом. Потому что государственником можно быть, когда
государство заботится о своих гражданах. Но если гражданина
заставляют платить за образование и медицинское обслуживание,
пенсию накапливать из собственных средств, жилье и коммунальные
услуги оплачивать полностью, по рыночной цене, то зачем мне такое
государство?! С какой стати я должен еще платить налоги и
содержать безумную армию чиновников? Я всегда на всех уровнях
говорил, что здравоохранение, образование и наука должны
обеспечиваться из бюджета. Если государство сваливает эту заботу
на нас самих, пусть исчезнет, нам будет гораздо легче!
А у нас реформаторы выкинули лозунг, что даже фундаментальная
наука должна сама себя финансировать. В результате не только
катастрофически упало финансирование науки, но и вследствие
разрушения наукоемких отраслей промышленности не востребованы
достижения сохранившихся лабораторий. Сегодня я бьюсь над
возрождением отечественной электроники. Потому что она была, есть
и на ближайшие 30–40 лет останется движущей силой развития всех
отраслей промышленности, всей экономики, в том числе ее
социальной сферы. Рассуждать о том, что мы компьютеры купим, чипы
купим, значит обрекать себя на роль придатка технологически
продвинутых стран! Не так давно один депутат с думской трибуны
пустился в рассуждения о том, что в условиях дефицита средств
надо развивать те отрасли, где мы конкурентоспособны, а
электроника к их числу не относится. Это заблуждение граничит с
невежеством. Да и как мы можем "безнадежно отстать", если у нас
есть кадры, которые нарасхват в ведущих западных лабораториях,
если, уж извините, Нобелевская премия по электронике, по
информационным технологиям присуждена российскому ученому?
До 50 процентов бюджета многих американских компаний составляют
средства из казны, поскольку они работают на стратегически важных
направлениях. Если бы та рыночная модель, которую культивируют в
России господа Гайдар, Чубайс и их последователи, не дай Бог,
внедрялась 40–50 лет назад — сегодня у нас не было бы ни космоса,
ни электроники, которую все-таки удалось создать, ни науки,
которую мы пытаемся сохранить, а была бы в полном смысле животная
жизнь.
Переплатили!
Очень многое из случившегося с нашей страной зрело в недрах
прежней системы. Не случайно во главе новых государств после
Беловежской Пущи оказались в основном члены московского политбюро
и секретари ЦК союзных республик. Трудно представить себе, чтобы
люди в 55–60 лет и старше вдруг осознали всю "порочность"
социалистической системы или "имперскую" сущность СССР. Истина в
том, что эта система, к сожалению, приводила к власти людей, для
которых интересы собственной карьеры значили гораздо больше, чем
что-либо другое. Их девизом было: власть — любой ценой. Неужели
тому же Борису Николаевичу неясно было, к чему приведет
Беловежский сговор? Но для него важнее было сместить Горбачева и
попасть в Кремль.
На мой взгляд, научные работники, вообще интеллигенция — всегда
в душе диссиденты. Нам очень многое не нравилось и в той
советской системе. Но, простите, вот эта публика, престарелые
партийные бонзы — они же были не диссидентами, а настойчивыми
проводниками той политики, которая привела СССР к роковой черте.
Это они опорочили прекрасную по своей сути социалистическую идею.
Советская власть обидела миллионы людей, но по своей природе это
была власть народная. Советы были рождены в 1905 году самим
народом, их не придумал Ленин или Сталин, они возникли из
движения масс против реального угнетения. Конечно, у этой власти
была масса ошибок и прямых преступлений, но нужно учитывать одну
вещь: при всех отрицательных моментах это была первая более-менее
удачная (потому что продолжалась 70 лет) попытка создания
государства социальной справедливости. И еще: не народы, а
политическое руководство многих стран безумно боялось нашего
примера. Мы действительно жили в капиталистическом, весьма
недружелюбном, если не враждебном, окружении и вынуждены были
наращивать свой военный "флюс". Оценивая свою историю, нужно
чувствовать себя в то время и в тех поколениях.
Мой коллега академик Виталий Гинзбург говорил в "ЛГ" о чудовищной
несвободе, отягчающей вину коммунистического режима. Научные
работники ощущали ее, в частности, в жесткой дозировке
международных обменов. Но окупаются ли понесенные за последние 10
лет потери той свободой, которую мы сейчас обрели?
<...>
Променять несовершенный, бюрократический, но социалистический
строй, в котором пусть с дефектами, но все же реализовывались
гуманистические принципы, на сомнительную свободу жить в условиях
дикого капитализма, олигархии, ограбившей миллионы людей,
ограбившей государство — значит согласиться на несоразмерную,
катастрофическую цену. Заплатив ее, Россия отброшена
территориально к допетровским временам, экономически — в разряд
слаборазвитых стран (Советский Союз по ВВП находился на 2–3-м
месте в мире, Россия сейчас — на 67-м, по доле ВВП на душу
населения мы были на 13–15-м месте, сегодня на 95-м среди
африканских режимов). И это плата за то, что, постояв в очереди,
ты можешь получить иностранную визу?
Победить разруху в головах
Пол Хлебников считает, что, скорее всего, эра саморазрушения в
России все-таки завершится, и страна предпримет трудную попытку
все построить заново.
Успех этой попытки, с моей точки зрения, в первую очередь зависит
от политического руководства страны. Ключевой вопрос: возьмет ли
оно курс на возрождение, а затем и развитие наукоемких отраслей
промышленности? Допускаю, что сужу со своей колокольни, но
убежден, что только прогресс в этом направлении даст возможность
десяткам миллионов людей заниматься интереснейшим
интеллектуальным трудом за достойную плату, а стране — свернуть
с сырьевого пути на инновационный. Для этого нужно, чтобы
миллионы россиян учились, осваивали современные технологии, знали
компьютер, а не суетились с мелочными подсчетами: здесь я продам
на столько, а заработаю столько. Да, без коммерции нельзя, но,
как известно, рынок есть механизм обратной связи производителя и
потребителя, не более того. И механизм этот должен включаться,
регулироваться, работать прежде всего на возрождение мощной
наукоемкой индустрии.
Но по наметкам федерального бюджета на 2002 год, которые я видел,
доля расходов на науку снова снижается! Как директор, как
вице-президент РАН я непрерывно натыкаюсь на барьеры и рогатки,
которых не должно быть в природе, трачу силы и энергию на борьбу
с ветряными мельницами, причем деятели Минфина и прочих чиновных
контор убеждены, что они реформаторы, а я — замшелый
консерватор. И пишут статьи о том, что Академия наук должна
реформироваться по их сценарию.
Честно скажу: я со всем своим авторитетом не могу победить
разруху в их головах. Вот у нас в Физико-техническом институте
появился НОЦ (научно-образовательный центр), появился лицей, мы
говорим о создании академического исследовательского университета
в Санкт-Петербургском научном центре. Это и есть реформы, которые
рождаются жизнью, задача реформаторов — увидеть и поддержать
ростки нового, а не насаждать придуманные в их головах схемы.
В молодые годы, когда я только начинал работы по гетероструктурам
(впоследствии отмеченные Нобелевской премией), в них не слишком
верили ни заведующий моей лабораторией, ни руководство института.
Но меня всегда поддерживал замдиректора Борис Александрович Гаев,
давний соратник легендарного Анатолия Петровича Александрова.
Почему — для меня долгое время оставалось загадкой. Когда же я в
минуту откровенности спросил Гаева, чем вызвано такое доверие, он
ответил: "Жорес, я не разбираюсь в твоих гетероструктурах, но
знаю, что ты сделал ДО этого".
Принцип подбора кадров на самом деле прост: ты показал, что ты
можешь, у тебя есть новые идеи — продолжай действовать на более
высоком уровне. И если этот принцип реализуется, мы получим
совершенно иное качество организации жизни страны.
стр.
|
