"ПОД ЗНАКОМ ЛЬВА"
П.Коваль, доктор геолого- минералогических наук.
"Я буду помнить его как одну из крупнейших фигур научного
сообщества, я очень счастлив и горд, что был его другом"
А.Бьерклунд, известный финский ученый-геохимик
|
Десятый год, как ушел из жизни Лев Владимирович ТАУСОН --
создатель и до 1988 года директор Института геохимии Сибирского
отделения РАН. Оглядываясь в прошлое и пытаясь оценить настоящее,
признаем, что наш институт и сейчас живет тем, что было заложено,
взращено и задумано первым директором и вместе с ним -- живет
"под знаком Льва".
Жизнь и характер Льва Владимировича (1917--1989 гг.) -- зеркало
судьбы потомственной русской интеллигенции в советский период.
Ровесник Октября -- сын репрессированных, коммунист, в 1943--1945
-- участник войны, закончил экстерном МГУ, в 1947--1955 --
участник урановой эпопеи ГЕОХИ, директор института (1957--1988),
академик (1981), почетный директор института (1989). За этим
перечнем, датами -- летопись жизни поколения, "сделавшего" нашу
науку, прошедшего все тернии и не потерявшего себя. Трагичное
десятилетие 1937--1947 гг. не только не сломило его, но, скорее,
укрепило веру в будущее России и ее людей.
Его первая любовь в геохимии -- гранитоиды -- вечная проблема,
символ континентальной земной коры, вместилище и генератор
формирования громадного числа месторождений металлических и
неметаллических полезных ископаемых. Л.В. начал с форм нахождения
урана и свинца, экспериментально доказав, что предсказанные
В.Вернадским слабосвязанные рассеянные формы химических элементов
могут играть колоссальную роль в рудообразовании и геохимической
истории элементов. Интерес к подобным формам резко усилился в
настоящее время у геохимиков-поисковиков, и надо полагать, то же
произойдет в геохимии окружающей среды.
С организацией Института геохимии в Иркутске (1957) исследования
по геохимии гранитоидов и сопутствующего оруденения,
геохимическим методам поисков, экспериментальной геохимии
получили сильную интеллектуальную и аналитическую базу. В
институт пришли выпускники московских, ленинградских, иркутских,
львовских и других вузов. Вместе с группой приглашенных опытных
специалистов они уже к концу 60-х годов "создали лицо" Института
геохимии.
Надо сказать, Л.В. умел выбирать людей и редко в них ошибался,
горько переживая разочарования. Давал шанс проявить себя молодым
и, даже не разделяя их точку зрения, не "давил". В сущности, он
не был ревнив к успехам других, действовал широко и не стремился
к монополии своего направления: целый ряд сотрудников института
прошли аспирантскую школу у Д.Коржинского, В.Жарикова,
Н.Гинзбурга, А.Годовикова, В.Франк-Каменецкого и других видных
специалистов. В первые годы и в пору зрелости института Таусон
считал кадровый вопрос ключевым, умело привлекая в штат и ученых
с именем, и выпускников вузов, и способных специалистов
производства.
Лев Владимирович был коммунистом, не номенклатурным членом
партии, а именно коммунистом, верившим в гуманные идеалы будущего
и понимавшим суровую реальность настоящего. Своих сотрудников
также рекомендовал в партию, но... без нажима. И если кто-то из
молодых попадал "по глупости" под каток партийно-бюрократической
машины, то делал все возможное, чтобы облегчить ее давление.
Склок, а тем более институтских, не терпел и пресекал в зародыше.
Л.В. был очень эмоциональным человеком и, надо признаться, не
раз, вспылив, выгонял наиболее "настырных" или "проштрафившихся"
из кабинета. Но быстро отходил и зла не держал. Привычный для нас
моральный климат института со стороны воспринимался как необычно
благоприятный.
Аналитики и аналитическая база стали гордостью института в пору
его зрелости. Это была одна из "слабостей" директора.
По-настоящему ее оцениваешь лишь сейчас, в пору обнищания нашей
науки и разрушения ее приборной базы. И тем не менее, благодаря
старому, в основном, кадровому "заделу", мы все еще "на плаву".
"Геохимия редких элементов в гранитоидах", "Геохимия и
потенциальная рудоносность гранитоидов", "Магматизм и
рудообразование", "Геохимия мезозойских латитов Забайкалья",
"Геохимические поля рудно-магматических систем", "Современные
проблемы геохимии техногенеза" -- вот основной, но далеко не
полный круг сложившихся проблем института в названиях публикаций
Л.В. Сформулированные им критерии положены в основу оценки
потенциальной рудоносности и рудной продуктивности гранитоидных
интрузий. Свою же геохимическую типизацию гранитоидов Л.В.
рассматривал как шаг к геохимическому упорядочению всего царства
горных пород. Названные проблемы и по сей день находятся в числе
актуальных направлений геохимии, активно обогащая смежные
дисциплины. Характерный пример -- тектоника литосферных плит. В
конце 60-х -- начале 70-х годов, когда большинство советских
геологов крайне скептически относилось к этой бурно
прогрессировавшей "западной" гипотезе, Л.В. не только не
"прикрыл" попытки работ в этом направлении, но и дал зеленую
улицу довольно спорной по тем временам работе М.Кузьмина. Сейчас
химическая геодинамика -- одно из основных направлений плана НИР
института.
В этом, как и во всей работе Л.В., прослеживается постоянный
поиск оптимального баланса новых идей, традиционной геохимии,
эксперимента, теоретического моделирования и прикладных работ.
Многие его начинания воспринимались в институте с изрядной долей
скепсиса. Назову хотя бы организацию лаборатории синтеза
монокристаллов для дозиметрии ионизирующего излучения (теперь
отдел), работы по геохимии техногенеза и биотехнологии, поддержку
идеи международного геохимического картирования и глобального
мониторинга, выросшую сейчас в самостоятельное научное
направление. Да, не все получалось, но в главном научная интуиция
и чувство нового не изменяли ему до последних дней жизни.
Понимая, что геохимия суть фундаментальная основа знаний о Земле
и биосфере, и заботясь о росте кадров, Л.В. с первых лет своего
появления в Иркутске начал читать лекции сначала в университете и
в своем институте, а затем и в политехническом институте. Среди
его первых слушателей были многие из сегодняшних ведущих
сотрудников института. Хорошей модой было приглашать для чтения
лекций ведущих специалистов из центральных научных учреждений и
вузов. Однако он хотел большего. Последовала организация
совместной кафедры и учебно-научного комплекса в "политехе",
регулярные курсы повышения квалификации
геохимиков-производственников, которые с удовольствием посещали и
некоторые научные сотрудники. Наконец, в институте под
председательством Льва Владимировича в 1977 году создается
специализированный совет по защите докторских и кандидатских
диссертаций, успешно работающий до сих пор. Результат -- один из
самых высоких уровней "остепененности" сотрудников института в
ИрНЦ. Существенный вклад сделан учеными в работу целого ряда
других специализированных советов, а также в деятельность
журналов "Геохимия" и "Геология и геофизика", членом редколлегии
которых он был долгое время.
Лев Владимирович никогда не отделял фундаментальную науку от ее
практического применения и любил повторять, что одна из прелестей
геологии состоит в том, что любая работа в ней содержит элемент
научного исследования. Соединению академических знаний и
практической геохимии посвящена была, в сущности, и его работа в
различных научных российских и международных организациях и
программах. Вспомним организацию лаборатории теоретических основ
геохимических методов поисков, отдела прикладной геохимии (1966
г.) и опытной геохимической партии совместно с трестом
"Забайкалцветметразведка" (1974 г.), программы "Сибирь", "Редкие
металлы Сибири" и "Рудное золото Сибири", связанные с бамовской
эпопеей.
С его именем связана и одна из наиболее ярких страниц
деятельности Межведомственного Совета по научным основам
геохимических методов поисков месторождений (СГПМ).
Соорганизатором и председателем самой крупной и активной
(Сибирской) секции он стал в 1968 г. Тогдашней активности
сибирских геохимиков остается только позавидовать. Регулярные
симпозиумы и сессии проводились в различных городах Сибири. Их
результатом стала серия сводок по современному состоянию теории и
практики геохимических поисков в СССР и усиление роли
геохимических методов в геолого-поисковых и разведочных работах.
В эти же годы ко Льву Владимировичу (и институту) приходит
международное признание -- с 1967 года он становится
председателем Рабочей группы поисковой геохимии Международной
ассоциации геохимии и космохимии (МАГиК). Именно ему принадлежала
идея организации регулярных международных симпозиумов по
геохимическим методам поисков (Острава-79, Иркутск-81,
Хельсинки-83, Орлеан-87, Прага-90, Иркутск-94). Завязываются
деловые и дружеские отношения с геохимиками Чехословакии,
Скандинавии, Монголии, Вьетнама, Франции, Англии и Китая,
поводятся школы-семинары в Монголии и Вьетнаме, организуется
проект "Международное геохимическое картирование".
Лев Владимирович активно участвовал в организации совместной
Советско-Монгольской комплексной геологической экспедиции АН СССР
и АН МНР (1967). При основании официального органа МАГиК
международного журнала "Applied Geochemistry" (1988) он
избирается членом его издательского комитета ("тройки"). Отдавая
много сил нашему вхождению в международное сообщество, он
прекрасно сознавал, что наука о Земле едина, но ревниво оберегал
российские научные приоритеты.
Уже в 1983 г. Л.В. понимал, что наука о Земле находится на пороге
качественного скачка. Одним из первых он почувствовал
необходимость экологической "конверсии" геологических наук.
Последующие изменения в ведущих геологических службах мира и
политике геохимических ассоциаций -- МАГиК и АГП полностью
подтвердили это.
Пытаясь преодолеть кризисные тенденции и сохранить лидирующие
позиции российской поисковой геохимии, ученый предпринял
невероятные усилия, чтобы объединить Мингео, Академию и
Национальный комитет советских геологов для разработки единой
стратегии и тактики развития фундаментальной и прикладной
геохимии. Л.В. искренне верил в успех. Вот-вот состоится... Не
состоялось. В результате... инфаркт.
Он всегда болел за Державу, как бы она к нему лично ни
относилась. Далеко не случайно, в ущерб многим нереализованным
научным планам в последние годы жизни, Л.В. чувствовал себя
обязанным сделать все, что в его силах для социальной защиты
науки, развития экономики России и региона, прекращения
разграбления Сибири.
Эту краткую заметку -- скромную дань памяти Л.Таусона, я хотел бы
закончить словами нашего первого очерка о нем (М.Кузьмин,
П.Коваль, З.Петрова, В.Макрыгина, 1994 г.).
"В памяти общавшихся с ним людей Лев Владимирович останется
крупной личностью, способной на поступки, интеллигентом с
непростым характером и сложной судьбой. Человеком, к которому
можно было прийти в трудный момент и получить помощь и дельный
совет. Здесь мало одних только способностей, нужна культурная
традиция и раннее осознание своего предназначения.
Его жизнь целиком пришлась на тяжкий период нашей истории от
одного трагического переворота до другого, нынешнего. И Лев
Владимирович был одним из немногих, сумевших сохранить традицию
русской интеллигенции в это непростое время.
Он многое успел в науке, но многое -- только наметил, так и не
реализовав полностью свои идеи и планы, свой человеческий
потенциал.
Лев Владимирович оставил нам то, что свело нас всех вместе:
институт и все, что связано с ним. В нашей памяти он всегда будет
одним из тех, благодаря кому бродит жизнь и бьется ее
полнокровный пульс. Лучшее, что мы можем сделать в его память --
не дать заглохнуть делу, которое он нам оставил".
стр.
|