НОВОЕ В БИОПРОТЕЗИРОВАНИИ СЕРДЦА
Беседовала Маргарита Кладько.
г.Новосибирск
Мы привыкли воспринимать разного рода конференции и съезды как
формальные мероприятия, которые, в лучшем случае, полезны хотя бы
для тех, кто в них принимает участие. Далеко не все подобные
встречи интересны и содержательны даже для самих специалистов.
Радует одно -- есть исключения. Одним из них стали Вторые научные
чтения, посвященные памяти академика Е.Мешалкина, которые прошли
в Институте патологии кровообращения 18--20 сентября.
Мероприятия, посвященные чьей--либо памяти, по определению не
должны превращаться в нечто обыденно-рядовое,
бессмысленно-скучное. Эти Чтения показали, что у основателя НИИПК
есть ученики, продолжатели его трудного, но в прямом смысле
жизненно важного дела. На конференцию приехали кардиологи и
кардиохирурги из многих городов России. Кроме вопросов, связанных
непосредственно с лечением сердечно-сосудистых заболеваний, на
конференции поднимались проблемы экономики здравоохранения, в
частности, страховой медицины. Каждая секция Чтений была
по--своему интересна и достойна внимания, на каждой предлагались
конструктивные решения обозначенной проблемы. В последний день
конференции состоялся круглый стол "Биоматериалы в
кардиоангиологии", на котором обсуждались вопросы применения
биопротезов.
Поскольку эта тема вызвала огромный интерес у всех,
присутствовавших на заседании, наш корреспондент решил узнать о
биопротезах несколько больше, чем было освещено в выступлениях
докладчиков. Вопросы были заданы одному из разработчиков
биопротезов нового поколения, доктору медицинских наук,
ЖУРАВЛЕВОЙ Ирине Юрьевне. Эта молодая женщина является
заместителем директора по научной работе Кемеровского
научно-практического кардиологического центра СО РАМН. Ученица
член--корреспондента РАМН, профессора Леонида Семеновича
Барбараша (директора Кемеровского кардиоцентра), ведущий
специалист лаборатории, Ирина Юрьевна может говорить о
биопротезах бесконечно, потому что это ее детище, о котором она
знает все.
-- Ирина Юрьевна, расскажите, пожалуйста, как и когда появились
первые биопротезы?
-- Проблема создания биологических заменителей для
сердечно-сосудистой хирургии имеет уже вековую историю. А
разработка биопротезов клапанов сердца идет почти 50 лет.
Ксенопротезы для сердечно-сосудистой системы получили свое второе
рождение на рубеже 60--х и 70--х годов, благодаря фундаментальным
исследованиям Карпантье по проблеме химической консервации
биоматериала. Предложенный им метод кондиционирования превосходил
по многим эффектам предложенные ранее. Метод предполагал
применение глутарового альдегида и метапериодата натрия при
обработке биологической ткани, используемой для создания
протезов. Данный метод был в свое время революционным, но, к
сожалению, имел много недостатков, которые стали со временем
проявляться все ярче. В 80--е годы увлечение биопротезами не
миновало и Россию, только опыт был достаточно печальным. Многие
хирурги, имплантировавшие биопротезы в 80--х, сегодня и слышать о
них не хотят. Потому что пациенты стали возвращаться к хирургам
на повторные операции: протезы сильно кальцинировались (особенно
у молодых людей), а также при исследованиях выявлялись
разрыхление, фрагментация и дезорганизация коллагеновых волокон
на внутренней стороне клапанов и сосудов, что, понятно,
затрудняло кровоток. А поскольку появились такие осложнения,
интерес к биопротезам резко снизился.
-- Как развивается биопротезирование сегодня, и в каком
направлении работает ваша лаборатория?
-- До девяностых годов все биопротезы, изготавливавшиеся у нас,
были обработаны в соответствии с теми технологиями, которые были
приняты во всем мире, т.е. обрабатывались глутаровым альдегидом в
той или иной вариации. Модели каркасов были наши, оригинальные:
их разработкой в свое время занимался Леонид Семенович Барбараш.
Но где--то в середине 80--х годов мы поняли, что проблема
дисфункций при биопротезировании очень остра (относительно
кальцификации особенно) и требует незамедлительного решения. Мы
начали работать над этой проблемой в плане профилактики, т.е.
решали задачу, что нужно сделать для того, чтобы сам биопротез
был невосприимчив к кальцификации. Ведь нелогично получается
создавать предпосылки для оседания кальция, обрабатывая протез
глутаральдегидом, а потом с этим процессом бороться. И тогда
родилась идея применения альтернативного консерванта. Мы
попробовали несколько соединений, в том числе и эпоксидные.
Именно они стали основой производства биопротезов нового
поколения. Первые экспериментальные результаты очень нас
вдохновили. Все тесты позволяли считать новую разработку
качественно лучшей, по сравнению со старой технологией обработки:
кальцификацию в эксперименте мы не наблюдали.
-- Кроме этого, есть ли еще какие--нибудь принципиальные отличия
ваших биопротезов от традиционных?
-- Вообще, биопротезы -- это иное качество жизни: человек не
привязан к медикаментам, которые вместе с пользой приносят
человеку массу неудобств. Низкая свертываемость крови, вызываемая
антикоагулянтами, чревата кровотечениями даже при незначительных
травмах. Биопротез не требует приема подобных препаратов. А
клапаны и сосуды, изготовленные в нашей лаборатории, к тому же
более устойчивы к инфекциям, поэтому и более долговечны. По
физическим же свойствам они очень близки к естественным органам.
-- Когда вы провели первые клинические исследования? И как на
появление новшества отреагировали начальники из министерства и
рядовые хирурги?
-- Вся наша продукция прошла сертификацию в Минздраве и
клиническую апробацию на базах Научного центра
сердечно--сосудистой хирургии и Института трансплантологии и
искусственных органов в Москве. Они ставили наши протезы больным
и вели наблюдения год--полтора. На сегодняшний день мы можем
сказать, что наши протезы выдержали девятилетний испытательный
срок. Первый клапан из биоматериала, обработанный диэпоксидом,
был имплантирован в Кемеровском кардиоцентре в 1991 году. Протез
поставили молодой женщине, и она два года назад родила здорового
малыша. А ведь раньше одним из противопоказаний для
биопротезирования считались молодые женщины, планирующие после
операции вынашивать ребенка, так как беременность, вызывает
сильнейшую кальцификацию сердечного клапана. Наш протез, как
показал опыт, может этому явлению противостоять. Что же касается
реакции на нашу продукцию, то трудно ее оценить однозначно. В
Минздраве признали достоинства, выдали сертификат, на этом все и
закончилось. Внедрением должны заниматься мы сами. Кардиохирурги
психологически воспринимают наши протезы хорошо, им нравится с
ними работать: клапаны и сосуды, как я уже говорила, очень
физиологичны, шьются очень легко, что немаловажно в работе
кардиохирурга. Правда, те, кто пятнадцать лет назад "обжегся" на
биопротезировании, относятся недоверчиво и к нашим разработкам.
-- Насколько сложна технология производства биологичеких клапанов
и сосудов?
-- Все исходные материалы и реактивы -- отечественные. Но
технология чрезвычайно сложна: каждый(!) протез создается
вручную. Это ювелирная работа, делать которую хорошо способны
единицы. Это большое количество мелких деталей, которые нужно
собрать воедино и при этом не ошибиться ни на долю миллиметра.
Это то, что должно стать частью живого организма...
-- Правда ли, что ваша лаборатория -- единственная в мире
применяет данную технологию обработки?
-- Да это так. Мы первые, кто воплотил новую идею в жизнь. На
Западе тоже пытаются найти замену глутаровому альдегиду. Но их
альтернативные соединения не могут пройти, по--видимому,
токсикологическую экспертизу. Потому что соединения той степени
чистоты, которая необходима, идут по каталогам высокоочищенных
препаратов, а они очень дорогие. Если западные специалисты станут
их использовать для создания биопротезов, то эти протезы будут
"золотыми", их цена будет не 2,5 тысячи долларов (как сейчас), а
25 тысяч.
-- Что же, в таком случае, позволяет вам выпускать такие
качественные протезы, доступные по своей стоимости нашим больным?
-- Спасает -- и нас, и пациентов -- сотрудничество с
Новосибирским НИИ органической химии. Ваши химики разработали
уникальную методику синтеза, благодаря которой получают
высокоочищенные соединения (в частности, диэпоксидные)
промышленным путем. В своей сфере они тоже "впереди планеты
всей".
-- Почему, несмотря на очевидные преимущества ваших биопротезов,
на российском рынке они представлены слишком слабо? Не говоря о
рынке мировом...
-- В России нас знают. У нас есть постоянные клиенты в Томске,
Омске, Владивостоке, Екатеринбурге, Красноярске, Челябинске,
Москве (там целый ряд клиник), делали разовые поставки и в другие
города. "Вне конкуренции", конечно же, кемеровские коллеги и
НИИПК. Со специалистами из клиники Мешалкина особенно приятно
работать: у них в глазах горит жажда нового, они все время
стремятся к чему--то лучшему. У нас даже появились совместные
проекты по созданию венозных клапанов. Надеюсь, наше
сотрудничество будет столь же плодотворным и в будущем. Что
касается выхода на мировой рынок, то это вопрос только
финансирования. Нас признали специалисты из Европейской
Ассоциации Кардиохирургов. И если бы имели сертификат качества
европейского образца, нашу продукцию брали бы лучшие западные
клиники. Для того, чтобы получить вышеупомянутый сертификат,
нужно вложить в оборудование лаборатории около полумиллиона
долларов. Ни у лаборатории, ни у кардиоцентра, при котором мы
существуем, таких денег нет, и вряд ли в ближайшее время будут. А
вкладывать на длительный срок "свои кровные" никто не хочет. У
нас слишком все непредсказуемо...
-- Малорадостная перспектива вырисовывается...
-- Но мы же работаем! И будем работать, потому что это нужно и
огромному количеству больных, и нашей науке.
стр.
|
