ЗНАТОК АЛЬПИЙСКОГО РЕЛЬЕФА

28 октября крупному ученому, геоморфологу и физико-географу, профессору Института географии СО РАН, доктору географических наук Льву Николаевичу Ивановскому исполняется 90 лет. 65 из них он отдал научной, педагогической и общественной деятельности.

Из официальной характеристики:
"Впервые в геоморфологии Л.Н.Ивановским выдвинуты и обоснованы новые представления о парагенезе и парагенезисе экзогенных процессов и их сукцессиях. С этих позиций обобщен и проанализирован обширный материал по горному рельефу юга Сибири. Им создана научная геоморфологическая школа экзогенного рельефообразования. В последние годы Л.Н.Ивановский успешно развивает новое направление в экзогенной геоморфологии, включающее комплекс оригинальных теоретико-методических подходов. Им опубликовано более 200 научных публикаций. В том числе 11 монографий".

Алена Фирсова

На предложение встретиться Лев Николаевич откликнулся неохотно: "Совсем нет времени!" Но, тем не менее, время в его жестко расписанном дне все-таки нашлось, и мы говорили долго и о самом разном. Льву Николаевичу было что вспомнить.

— На недавнем совещании географов России вы сделали яркий, запоминающийся доклад. О вас тогда сказали: "Человек, который покорил почти все вершины Сибири и знает о жизни гор больше, чем кто-либо в мире".

— Ну, это преувеличение! Конечно, покорил не все горы Сибири, но Горный Алтай знаю хорошо. Начал работать здесь в 1937 году,

В первый раз увидев горы, подивился их красоте. На попутках, пешком добирался в самые отдаленные места, преодолевал тяжелые перевалы, добирался к вершинам, легко переносил тяготы и неудобства походной жизни. Был начальником экспедиций, занимался ледниками, изучал рельеф, связанный с древним оледенением, потом увлекся рыхлыми породами. Занимался парагенезом и парагенезисом экзогенных процессов. Последняя книга, которая вышла на днях — как раз итог многолетних исследований по проблемам развития горного рельефа.

Парагенез — это взаимовлияние однородных форм рельефа, которые расположены рядом. Как выглядят горы? Высокие вершины, внизу долины, вверху кары, или цирки, имеющие чашеобразную форму. Иногда они достигают несколько километров в поперечнике, на Алтае, например, до 5 км. Эти цирки располагаются рядами и "съедают" склон горного хребта выше границы леса. Их развитие идет очень интенсивно потому, что они расположены рядом. Правый и левый склон разрушаются одновременно, поэтому острый гребень опускается быстро, разрушается вся горная страна, весь альпийский рельеф. А компенсируется это за счет поднятия гор. Например, если взять Тункинские гольцы, там склоны поднимаются до 10 мм в год. И это считается медленным поднятием. Существует еще и сейсмоподнятие от сильных толчков земной коры. Так вот, уничтожение рельефа, снос его происходит интенсивнее, чем поднятие.

Все материалы исследований, которые использую сейчас и которые уже опубликованы, получены в поле. В полевых экспедициях я бывал от звонка до звонка, от первой оттепели до зимних холодов.

— Кем используются полученные знания?

— В природе все взаимосвязано. Поэтому изучение отдельных ее структур, даже кажущихся незначительными, очень важно. Как-то в одной газете был опубликован вопрос — "Зачем изучать муравьев?". По этому поводу ученые собрали совет и разъяснили, зачем нужны знания о мошках, стрекозах, местах их обитания и вообще о природе, которую надо изучать в комплексе. Этим и занимается наш Институт географии. Я изучаю высокогорье. В горах немало полезных ископаемых, на Алтае, например, на высоте 3 тысячи метров есть крупное вольфрам-молебденовое месторождение. Сейчас планируют проложить к нему дорогу через чудовищные перевалы. И нужно знать, как поведут себя горы.

Исследование и освоение этих территорий представляет большой интерес. Здесь самые опасные места на Земле — обвалы, лавины. Представляете, какой гул стоит в горах, когда идут лавины! В 50-х годах мы работали на Северо-Чуйском хребте, и каждое утро просыпались от этого гула. База наша была на высоте 2150 м, лавины шли одна за другой.

— И вы можете предсказать, когда и что случится в горах?

— Все в природе закономерно повторяется. Идут так называемые ритмы развития. Конечно, это коррелируется с климатом. Для того, чтобы ответить на вопрос, как поведут себя горы, нужны долгие и последовательные стационарные наблюдения. В этом отношении наш институт ушел далеко вперед по сравнению с другими научно-исследовательскими учреждениями России. У нас действовала сеть стационаров, на которых мы вели комплексные наблюдения всех параметров. Было несколько метеостанций, которые отслеживали погоду днем и ночью в течение длительного времени. Это давало огромный материал. К нам приезжали ученые со всего мира. Мы далеко продвинулись в фундаментальных исследованиях. И уже подходили близко к решению проблемы прогнозирования. Например, Институт географии выступил против создания комплекса ГРЭС на КАТЭКЕ — смог в котловине создал бы невыносимые условия для живущих здесь людей. В последнее время, к сожалению, все стационары были закрыты из-за отсутствия денег, и мы потеряли возможность непрерывного наблюдения и только в этом году впервые выделили средства на возобновление работы стационаров. Вспоминается 1971-й год... Многодневный ливень вызвал сели в горах Хамар-Дабана. Разрушен был большой участок железной дороги, снесено несколько мостов. Связь поддерживалась только вертолетами, или по воде, на лодках. К нам обратились за помощью — укажите, где строить защитные плотины или более усиленные мосты. Мы несколько лет работали совместно с учеными из других институтов. Летали на веротлетах, ездили на лошадях, ходили пешком — в этих местах 250 долин, множество вершин и перевалов. Причем, старались вести наблюдения именно в ненастье. Результатом работы стали рекомендации, которые позволили сэкономить государству 14 миллионов рублей. По этим работам я написал 8 научных статей, высказав новые представления о развитии структур горного рельефа. Геоморфологи считали, что рыхлые отложения этих гор — древние ледниковые образования, а я установил, что это отложения грязевых потоков. Доложил о своих выводах в Москве, Новосибирске. Вначале коллеги встретили сообщение в штыки — оно вело к необходимости пересмотра геологических, геоморфологических карт. Но моя точка зрения оказалась верной.

— А за что вы получили золотую медаль имени Пржевальского?

— В 70-х годах проводились работы по истории развития Сибири и Дальнего Востока. Отчет составил почти 15 томов и был отмечен Государственной премией. В нем был один том, состоящий из двух моих глав "Оледенение и рельеф гор" и "Речные террасы горных стран". Позже, на основе материалов исследований высокогорий Сибири написал монографию по гляциальной геоморфологии. И вдруг вызывают в Ленинград и вручают Золотую медаль за выдающиеся заслуги в отечественной географии. Кто-то из присутствовавших на вручении академиков спросил, как удалось вместить такой большой материал в сравнительно небольшой труд. По существу, в моей книге заложены теоретические основы гляциальной геоморфологии гор. Так было признано специалистами.

— Лев Николаевич, путь в науку выбрали для себя раз и навсегда?

— Да нет, прежде приобрел 12 специальностей — могу быть токарем, слесарем, работал даже кочегаром, собирался стать комбайнером. Я ведь, окончил индустриальный техникум. Увлекался радиолюбительством, причем, достиг определенного успеха — в Новосибирске было лишь несколько таких коротковолновиков. Естественно меня взяли "на заметку" и определили в школу связистов. Работал на военной радиостанции. Участвовал в военных учениях. Скажу без хвастовства — у нас учились другие. Но мне не очень нравилось работать в военном ведомстве. Поступил в Томский университет, а после в аспирантуру.

Но началась война. Об этом я узнал позже других — был в поле. Когда спустился с гор, на другой же день пошел в военкомат. Нас, младших лейтенантов-связистов, погрузили в вагон и повезли на Восток. Там мы готовили батальоны к отправке на фронт. Контингент у нас был самый разный, вплоть до уголовников. Нелегкая, скажу вам, была служба.

— Кого называете своими учителями в науке?

— О, это были замечательные люди, высокоинтеллигентные, преданные науке профессора Томского университета: географ Григорий Григор — он объехал весь земной шар, геолог Леонид Рагозин, позже ставший профессором МГУ, палеонтолог Виктор Хахлов, бывший майор армии Колчака. В Томске, надо отметить, я проработал почти 30 лет, заведовал кафедрой. Потом меня пригласили в создающийся в Иркутске Институт географии. И вот уже 38 лет работаю здесь.

— Как удается сохранить такую хорошую форму, высокую работоспособность?

— Слежу за своим здоровьем. Никогда не курил. Пьяным был всего два раза в жизни — в день победы над Германией и в день победы над Японией. На первом месте у меня всегда семья и работа.

Фото В.Короткоручко